Стеклянный потолок исчез: почему казахстанские гимнастки смогут брать медали Олимпиад

Анна Алябьева — одна из самых известных художественных гимнасток Казахстана. Она пришла на смену легендарной Алие Юсуповой. Алябьева была участницей чемпионатов мира и Олимпиады-2012 в Лондоне. В 2011 году стала абсолютной чемпионкой Азии. Тренировалась она в России. Впервые и откровенно Анна поговорила с корреспондентом «Спортивной орды» Архатом Рахимжановым о жёстких методах тренировок Ирины Винер, нынешних правилах художественной гимнастики, конфликте с Юсуповой и о конкуренции с Узбекистаном за титул лучшей гимнастической державы Азии.

-В 2024 году закончился очередной сезон. Сейчас поменялись правила. Как они вам?

-С каждым четырёхлетием изменяются правила. Они пытаются облегчить программу в плане трудностей тела и больше сделать акцент на артистику. Элементов стало шесть. В прошлом четырёхлетии их было семь. Может быть, потом их вообще три станет. То есть трудность тела с каждым четырёхлетием убирают. Потому что я помню — ещё по детству — у нас, наверное, было 30 элементов.

-Получается, сейчас остаётся шесть элементов. А что они оставляют тогда? У них же там бесконечные риски, да? Постоянные броски?

-Да-да. Пытаются сделать сложность на предмете. Эти вот риски — чтобы, допустим, ногой кинуть, без зрительного контакта, наверное, немного будет напоминать цирк. В прошлых правилах допускались у юниоров три риска, у сеньоров можно было делать четыре риска — помимо всего остального. Касательно трудностей тела — да, с одной стороны, это хорошо, что их меньше. Они с 30 элементов в 2001 году спустили на самый минимум сейчас. Потому что по тем правилам это, конечно, было очень травматично.

-Вы говорите — шесть трудностей тела, они оставляют риски. А между ними они просто это заполняют танцевальными дорожками, получается?

-Нет, ещё есть мастерства. Это когда ты должен хитро что-то сделать с предметом. Допустим, мяч, обруч — это перекаты. А ещё ты должен сделать это без зрительного контакта. В булавах — это в основном мельницы. Опять-таки без зрительного. В ленте — это рисунок. Без зрительного, на элементе, вращение за спиной, на полу лёжа.

-Какие критерии оценивания артистики, которую вводят? То есть что там будет оцениваться?

-Будут оцениваться идея, характер, экспрессия тела, экспрессия лица. Движение на площадке должно быть оптимальным — если гимнастка по всей площадке не двигается, не доходит, допустим, до четырёх углов, не проходит все линии, диагонали — тоже идёт сбавка баллов. Концовка с музыкой должна быть логичной, законченной. Допустим, какая-то музыка такая идёт — бам! Надо на этом сделать акцент телом или предметом.

-Карточки, куда записываются элементы, были убраны после 2016 года. Карточек в этом сезоне также не будет?

-Да, их убрали восемь лет назад. Всё так же и по сей день.

-Меня поражает, особенно когда смотришь Олимпийские игры — и судят, например, из Канады или Новой Зеландии. Это же не гимнастические страны. Как так вышло? Почему не судят из России, Беларуси, Украины, где богатая история художественной гимнастики?

-На самом деле судить может кто угодно. Вы можете выучить правила, сдать экзамен и стать судьёй. У нас в Казахстане, может, нет, но вообще в мире — есть мужчины-судьи. И их становится всё больше. Мужчина может судить, и долго. Абсолютно любой человек может сдать экзамены, получить категории, дойти до категории FIG. Понятно, в постсоветских странах — школа, традиции, история. Ну это, наверное, грехи FIG. Там много разных нюансов.

-А вот, кстати, про судейство. Вы смотрели финал Олимпийских игр в Токио, где проиграла Россия в лице Авериных и выиграла израильтянка Линой Ашрам? Она выиграла заслуженно, на ваш взгляд, или нет? Есть мнение, что её потерю действительно учли, но у неё была такая сложность тела, которой Аверины не соответствовали.

-Те Олимпийские игры выглядели так, будто в мире просто сделали переворот. Думаю, это всё было продумано заранее — чтобы Россию подвинуть с высокого Олимпа. Я считаю, несмотря на политические действия и всё прочее, выступая на Олимпийских играх, потерь быть не должно. Если уж ты претендуешь на золото, оно должно быть неоспоримым. А там была большая потеря. Но судьям оказалось виднее.

-А вот вы плавно уже подвели меня к вопросу о России — о её гегемонии до 2022 года. Насколько в гимнастических кругах, особенно в высших эшелонах — на уровне FIG, на уровне чемпионатов Европы, чемпионатов мира — была эта история про то, что Россию действительно нужно подвинуть? Эти разговоры. Что уже невозможно, чтобы она 20 лет выигрывала всё и вся. Ирина Винер часто об этом говорит.
 

-Ну, насколько обсуждалось — я, конечно, не могу знать. Но давайте так: всё равно, даже при нынешней ситуации, Россия продолжает удивлять своими программами. Их же сейчас никуда не допускают выступать, но несмотря на это, во-первых, они не дали этому виду спорта упасть. Они, по-моему, его ещё в разы сделали популярнее — своими правилами, своими новшествами. Насколько я знаю, российские соревнования приравняли к Европе, к миру, чтобы дети всё равно занимались, у них была мотивация. И они до сих пор пытаются доказать всему миру, что мы всё равно крутые. Вы можете нас никуда не допускать, но мы всё равно будем на голову выше. По крайней мере, в то четырёхлетие они вообще выступали по двум правилам: правилам FIG и российским правилам. Это на грани физических возможностей, высший пилотаж!

-Которые придумала Винер, да?

-Да-да. Тут по одним правилам тренируешься и думаешь: «Как бы, блин, дотренироваться». То есть если они куда-то выезжали, вот я знаю, в Дубае они выступали, они начинают тренироваться по правилам FIG. В России тренируются по своим правилам. Так может только Россия, наверное. И действительно, смотришь их программы — они очень сложные, они очень интересные. Невозможно не восхищаться ими.

-А вы можете рассказать об основных принципах российских правил?

-Насколько я слышала, эти правила Винер сделала в то время, когда выступала Алина. Но в жизнь претворить их удалось только сейчас. Количество элементов — я смотрела выступления, и у них очень много элементов. То есть они пытаются сделать всё: и элементы, и кидать, и бросать, и мастерство. Всё, что ты можешь за эти полторы минуты показать, — они, по-моему, делают всё. Но они очень сложные. Есть даже очень травмоопасные элементы.

-Если бы Россию не отстранили, вы считаете, они бы удерживали лидирующую позицию?

-Я думаю, да. Вот последние Олимпийские игры посмотреть… Мы тоже смотрели и недоумевали. Вообще — как туда некоторые страны отобрались? Как вы видите, России нет — это уже минус два места. Украина в своих условиях тоже сейчас как-то ковыряется, пытается выступать. У них в стране всё сложно. Украинкам конкурировать тяжело.

-А если вернуться к нашей стране, к Казахстану — как вы оцениваете нынешний уровень наших девчонок?

-Как сказала Юсупова, мы не должны терять то, что уже имеем. Мы должны это удержать — а лучше приумножить. Стремиться всегда есть к чему. Кто будет готовиться к предстоящей Олимпиаде — честно, не знаю. Есть девочки, которые выступают, есть конкуренция. Я думаю, Юсупова имела в виду, что мы не должны потерять олимпийскую лицензию. Это для нас критически важно — остаться в олимпийском цикле, сохранить лидерство хотя бы в Азии. Вот сейчас наши девочки на чемпионате Азии завоевали полный комплект медалей. Мы взяли золото ещё и в групповых упражнениях. Это впервые в нашей истории. Это серьёзная заявка.

-Кто сейчас нас поджимает в Азии?

-Узбекистан, наверное. Мы всегда с ними конкурировали. В моё время — ещё и с Кореей. Мы вместе тренировались и одновременно конкурировали. Тяжело удержать лидерство. То, что команда на пьедестале, — уже хорошо. Но, конечно, хотелось бы уверенного лидерства. Сейчас, когда нет России, это хорошее время для нас. Мир изменился. Раньше мы знали: Россия, Украина, Беларусь — с ними трудно тягаться. А сейчас у всех есть шанс. 

-Когда вы выступали, вы же были в мировой элите, участвовали на Олимпиаде, на чемпионатах мира. Вы же понимали, что первые три места почти наверняка займут Россия, Беларусь, Украина. Откуда тогда брать мотивацию? Как выступать, зная, что выше не прыгнешь? Как сохранить мотивацию, если твой максимум на планетарном уровне — Кубок мира?

-Когда достигаешь такого уровня, просто так уйти невозможно. Не отпускает. Ну кто будет вместо тебя? У нас на Азиатских играх было четыре гимнастки. Кто бы из них мог заменить меня? Ну, между нами: всё было понятно. Меня с детства готовили к этому уровню. У нас даже не обсуждалось, что можно уйти или сменить сферу. Всё сложилось так, что меня привели — и я осталась. Я знала: после Олимпиады завершу карьеру. Я этого очень ждала, не скрывала.

-Вы тренировались в Москве у Ирины Винер. Как вы попали в Россию?

-В Москву меня отправил папа. Здесь была исключительно наша личная заинтересованность — ни федерации, ни государства. Мне было всего 12 лет. Я, в принципе, ещё никак себя не проявила, не показала высоких результатов, чтобы кто-то заинтересовался. Это было чисто наше желание и наши возможности. Папа напрямую вышел на Ирину Александровну. Меня отправили в Москву — я тренировалась там. И вот так меня подготовили как резерв после Юсуповой.

-А какая вообще была атмосфера в Новогорске — на гимнастической базе Винер?

-Если сейчас вспоминать — ну, прикольно было. Мы все жили на базе, тренировались вместе. Девочки были из разных стран: из Узбекистана — Ульяна Трофимова, из Кореи — Сон Ён Чжэ, из Азербайджана — Алия Гараева. Нас было много. Мы дружили. Я помню, когда была ещё помладше, только попала туда — десятикратная чемпионка мира Оля Капранова надо мной подшучивала. После хореографии сидели в раздевалке и все спрашивали: «Сегодня Ирина Александровна придёт?» А Оля всегда говорила: «Конечно. Она позвонила, сказала, что придёт смотреть на Алябьеву» (смеётся).

-А с Ириной Александровной как у вас складывалось? Она вас тренировала, смотрела ваши упражнения?

-Да, обязательно.

-Как вам с ней работалось? Её методы тренировки жёсткие?

-Когда прошло столько времени, когда мы повзрослели, мы понимаем, что это большой спорт. А тогда мы этого не понимали. Тогда всё ощущалось иначе. Конечно, она очень жёсткая — во всём. Но и очень щедрая. Сейчас, когда я сама начала тренировать, я понимаю: без жёсткости — никак. Где бы была Россия после развала Советского Союза, если бы не Винер со своими методами? Нигде. Это как Тарасова в фигурном катании. Я начала с ней тренироваться, когда готовилась к своему первому чемпионату мира. Он проходил в Мие, а сборы были в Токио. До этого мы ей просто показывались. А уже перед миром она, думаю, поняла, что я в команде, и начала заниматься более плотно. Мне очень нравится её методика подготовки к важным стартам. Каждый день были контрольные тренировки. Не просто с тренером в купальнике, а сидели судьи. Тогда была мадам Шишковская — президент FIG. Она обязательно присутствовала. Винер собирала всех судей на тренировки. Судили. После каждого упражнения судьи показывали, что засчитано, что нет, и она разбирала всё — сама ходила по ковру, спрашивала у судей: почему, как по правилам. Там была бешеная работа. Но после такого ты приезжаешь на чемпионат мира — и уже ничего не боишься. Соревнования — это же стресс. А заниматься с Винер — это стресс в квадрате.

-Я уверен, что вы смотрели фильм «За пределом» об олимпийской чемпионке Маргарите Мамун. Хотелось бы услышать вашу оценку и комментарий о фильме, где показано, как тренирует Ирина Александровна. Фильм произвёл впечатление на многих. А каково ваше мнение?

-Фильм я не смотрела целиком — только отрывки, и то в быстром просмотре. Но, как многие говорили: «Рита, ты уже олимпийская чемпионка. А стала бы ты ею без методов Винер?» Я часто думаю: где была бы Россия после развала, если бы не Винер? Или если бы не Дерюгина, которая, может быть, тренирует по-другому, но где была бы та же Украина? Что я думаю? Я считаю, что всё они делали правильно. У меня своя маленькая школа — частная. Мы тоже боремся за какие-то результаты на городском уровне. Я тоже часто спрашиваю со своих тренеров и детей. Я тоже их выгоняю с тренировок. Но ведь они пришли в спорт, а не фитнесом заниматься. Ирина Александровна так требовала — потому что они идут к олимпийской медали.

-Когда вы работали с Винер, вы были травмированы физически и психологически? Ловили себя на этом? Вот, например, Рита рассказывала, что ей снились кошмары, она даже ходила к психологу.

-Мне тоже снятся кошмары, иногда снится Ирина Александровна. Представляете? Мне снится, что я до сих пор выступаю, хотя понимаю, что уже не тренируюсь, я не спортсменка, но хожу с предметом — и ничего не могу сделать. Что касается травм… Не то чтобы именно от тренировок с Винер. У меня были травмы и до того, как я попала к ней, и потом. Это же большой спорт. Это нагрузка. Не от того, что ты потренировался с Винер, у тебя травма. Просто у неё действительно большая нагрузка — и физическая, и психологическая. Пока не сделаешь — не уйдёшь. Или делай быстро и хорошо — или сиди до 12 ночи.

-А если смотреть назад — в чём вы себя выделяли? Какие у вас были сильные стороны? Вот, например, Канаева — технична с предметом, а Дарья Кондакова — силовая гимнастка. А вы как бы описали свой стиль, скажем, до 2012 года?

-Точно не техника с предметом. Скорее трудность тела. У нас тогда были такие правила: каждый предмет имел свою направленность. Например, в ленте это были повороты. Мы должны были сделать, допустим, четыре поворота, два прыжка, две гибкости и два равновесия. В скакалке — прыжки. Это был, наверное, самый сложный вид: очень много прыгать. Сейчас скакалку вообще убрали. В мяче акцент был на гибкость. Обруч — даже не помню. Мне нравились скакалка и лента. Жутко не любила мяч — мой самый нелюбимый предмет. А потом правила поменялись: убрали норму по распределению элементов. Теперь можно делать только прыжки или только повороты — как тебе удобно. Раньше такого не было — нужно было уметь всё.

-А скажите, мы говорили об Алие Юсуповой. У вас не сложились с ней отношения. Можете прокомментировать это как-то?

-Давайте аккуратно. Когда я закончила после Олимпиады в Лондоне, казахстанская сборная по художественной гимнастике, которую уже возглавляла в тот момент Юсупова, рассчитывала, что ещё одно четырёхлетие я буду выступать. А я уже не рассчитывала. Я знала, что после Олимпиады завершу. В принципе, я это и не скрывала — я и до Олимпиады хотела уйти, но мне не дали. И получилось так, что когда я ушла, они были к этому не очень готовы. Потому что Алия уже была главным тренером. И было много всяких недопониманий в период моих тренировок. Я тоже была гимнастка непростая, с очень сложным характером. Сейчас у нас с Алиёй Максутовной хорошие отношения. Она глава Федерации гимнастики Казахстана. Это огромная ноша. Ей терпения и плодотворной работы на этом посту. 

-Вы как гимнастка согласились, что «стеклянный потолок» действительно существовал. И одна из причин — отсутствие сильной национальной федерации гимнастики. А как вы считаете, сейчас у нас федерация уже сильная, чтобы вступаться за своих спортсменов, в том числе гимнасток, не только на чемпионатах Азии, но и на уровне чемпионатов мира и Олимпиад?

-Недавно я прочитала, что наша судья — Алуа Бектурова — живёт не в Казахстане, но на крупных мировых соревнованиях она выступает от нас в качестве судьи по художественной гимнастике. Где-то она даже что-то возглавила. Я прям очень порадовалась. Алия Юсупова возглавляет сейчас Федерацию гимнастики Казахстана, несёт очень большую нагрузку. И это не просто федерация художественной гимнастики — там ведь пять дисциплин: спортивная, батутная, аэробная гимнастика и ещё спортивная акробатика. Федерация должна быть сильной, узнаваемой. Юсупова — очень известная гимнастка. В мире её знают. И сейчас, когда она во главе федерации, все будут видеть, кто стоит за спортсменками.

-А вот этот «стеклянный потолок» — можно ли сказать, что он исчез с началом войны России и Украины?

-Он исчез. Когда Линой Ашрам стала олимпийской чемпионкой, это был переворот в мире. Всё. Вот тогда пришло понимание, что любая страна может стоять на пьедестале. Но нужно понимать, что к Олимпиаде не начинают готовиться за четыре года. Начинают за восемь. Два олимпийских цикла. Меня тоже так готовили. Когда Юсупова выступала в Пекине, я уже тренировалась в Новогорске. И мы понимали: после Пекина в Лондон поеду я. И здесь так же. Почему бы и нет? Вдруг через три цикла мы тоже будем на пьедестале? Эти Олимпиады показали, что возможно всё. Причём Линой стала олимпийской чемпионкой, а где теперь Израиль? То есть зависит сейчас больше от человека, его способностей, нежели от страны, которую он представляет. «Стеклянный потолок» исчез. Казахстанские гимнастки могут биться за медали Олимпиад и чемпионатов мира. Главное — усердно работать и всем сердцем любить художественную гимнастику.

-Как вы думаете, если бы на Олимпийских играх разыгрывались медали по отдельным видам, как бы сложилась судьба художественной гимнастики? Может, даже Алия Юсупова смогла бы больше завоевывать медалей не только на Азии, но и на мировом уровне?

-Это да. Но, наверное, надо посмотреть, сколько комплектов медалей вообще разыгрывается на Олимпиаде. Если там, например, заложено 280 комплектов, и каждые четыре года утверждаются виды спорта, то они не могут просто так добавить новые — кто-то должен вылететь, чтобы добавить кого-то. Чтобы у нас разыгрывали ещё четыре дополнительных комплекта, а если добавить ещё групповые упражнения — то будет шесть. Получается, кто-то с шестью комплектами должен вылететь, чтобы освободить место. Несправедливо, что у спортивных гимнастов медали разыгрываются по снарядам, а у нас почему-то нет. Было бы, конечно, хорошо, если бы художественной гимнастики было больше на Олимпийских играх. И не только.